Как вырываться из системы. Уроки Леонида Фадеева

Если вы думаете, что он живет в Харькове, это не совсем так — он постоянно в пути: по предприятиям, полям, выставкам, десяткам конференций и симпозиумов, часто зарубежных. Леонид Фадеев — инженер, офицер, педагог, предприниматель и, бесспорно, философ.

Мы общались почти двое суток во время агровыставки. Но времени не хватило. Леонид Васильевич, улыбаясь добавил: «Ты меня как наизнанку вывернула». Однако писать о нем архитрудно: боишься упустить что-то важное, а важное — все.

По логике его поколения, он вполне мог стать закоренелым «совком», продуктом зарегламентированного общества. Офицер, настоящий полковник. Получилось все наоборот. Хотя вот что удивительно: бунтарем Фадеев тоже никогда не был. Ну, или это какой-то особенный способ протеста против заскорузлости «совка».

Говорить о Фадееве — значит, говорить о целой переходной эпохе.

Высокая планка

«В класс вошла учительница и непринужденно заговорила с моим одноклассником по-английски, он ответил. Я ничего не понял, но о короткой и живой беседе уточнил у друга. Оказалось, вчера вечером они встретились в театре, а сегодня обменялись впечатлениями. Мой одноклассник владел языком на уровне свободного разговора уже в 7-м классе. Для меня это было фантастикой», — вспоминает Леонид Фадеев, которому выпало учиться в школе закрытого режимного города между Нижним Тагилом и Свердловском.

Там был центр по обогащению урановой руды, которым руководили: по науке — знаменитый физик Игорь Курчатов, по режиму — Лаврентий Берия. С одной стороны, на небольшой площади были сконцентрированы лучшие умы страны, передовые ученые, а с другой — на строительстве сверхсовременных объектов использовалось десятки тысяч заключенных.

В школе учились дети интеллектуалов с выдающимися фамилиями. Их домашние библиотеки насчитывали тысячи томов. «Мои школьные друзья родились и формировались в высокоинтеллектуальных семьях. У меня и не могло быть сопоставимого потенциала. Чувствовал себя серой мышкой», — делится Леонид Васильевич.

Его отца-инженера эвакуировали на этот объект в годы войны. Мама рано умерла, воспитывала мачеха — чиновник, самоотверженно отдающая все рабочее время партийной работе. Леонид и двое его братьев росли в абсолютной дисциплине и строгости. У мальчика не было зависти. Но зато было понимание, что его посредственные школьные оценки абсолютно заслуженны, что его ровесники намного сильнее и что есть уровень намного выше его личного.

Система намекнула

В режимном городе было специальное училище, готовящее специалистов по обслуживанию ядерных установок. Отец советовал учиться там. Но тогда нужно было оставаться в замкнутой зоне. И Леонид вырвался в Свердловск, поступив в училище при «Уралмашзаводе». Техника была понятна, интересна и захватывала. Особенно льстило, что юным студентам доверили практиковаться сразу же, со 2-го сентября на реальном рабочем станке. «Я даже рисовал его с любовью», — вспоминает Леонид Васильевич.

С открытием нового цеха гидравлических машин мастер прикрепил лучших студентов к самым мощным и точным станкам, поручая сложные детали. Ответственность и престижность окрыляла, подкрепленная приличной зарплатой. Привыкшему к своим удачам парню стало очевидно, что детали, попадающие к нему в работу, на самом деле можно делать намного проще и быстрее. И он обошел технологическую карту. Юношеский максимализм не посчитался с авторитетом целого отдела технологов, которые скрупулезно прописывали инструкции. Так удалось сократить время на изготовление детали и исключить брак.

Хотя за инициативу поплатился. Специальный нормировщик, наблюдающий за процессами в цеху, быстренько скорректировал нормы, в результате чего расценки на сдельную оплату стали ниже на тех станках, где работа исполнялась…быстрее. Был и другой способ уравниловки: с достижением месячной нормы маршрутные листы закрывались, скажем, после 20-25 числа. Остальная выработка переносилась в показатели следующего месяца. Зафиксировать превосходство в количестве изготовленной продукции и получить за это большую оплату не получалось.  

Дошло и до прямых угроз. В цеху появились двое внушительных мужиков и подошли к 18-летнему невысокому энтузиасту, весело режущему новую деталь, и доходчиво объяснили: весь соседний цех давно такую деталь делает, но гораздо медленнее, по старинке, а твое рационализаторство нам срежет норму, понизит выплаты. Так что не дури, не вылазь — иди по маршруту, а то не поздоровится.

Система сопротивлялась инновациям. Она четко давала понять: выделяться не выгодно.

Фадеев урок усвоил. Не протестовал. Но, похоже, и не подчинился. Со временем на собственном производстве обустроит профессиональный лифт для сотрудников, чтобы сразу отмечать лучших, нестандартно мыслящих и давать им возможность расти. Утвердил почасовую оплату вместо шаблонной помесячной.

Препятствие развернуть на пользу

Однако башковитого студента заметили. В критический момент, когда нужно было срочно выполнить заказ, работу поручили именно Фадееву. Аврал усугубился отсутствием сменщика, который ушел в отпуск, и болезнью напарника. Леонид простоял у станка 26 часов. Ему краном постоянно подавали заготовки. Нельзя было остановиться, чтобы не сорвать ответственную сборку.

«Когда я наконец вышел на улицу, свет фонарей буквально расплывался. И я понял фразу «доработать до зеленого света», — вспоминает Леонид Васильевич. Говорит, глубоко благодарен такой жесткой практике. Потому что всегда может подойти к любому станку и уверенно оценить, что происходит и что делать дальше.  

В 20 лет стал мастером цеха с десятками станков разного назначения. «Меня удивила моя первая зарплата мастера. Казалось странным, что она превышает рабочую, ведь я не сделал ни одной детали! — улыбается своей наивности Фадеев, тогда считавший, что деньгами оценивается только конкретное железо, ложащееся на стол контролера-приемщика. — Понимание ценности менеджера пришло позже».

Поступил на вечернее отделение Уральского политехнического института. О стационаре даже мысли не было — ощущал себя уверенным профессиональным рабочим. «Зато появились амбиции: понял, что мне под силу большее», — говорит Фадеев. Начал считать себя состоявшимся. В первый отпуск мог позволить себе слетать самолетом в далекие теплые Гагры.

Но комфорт и тепло очень скоро сменились холодными казармами в бывших царских конюшнях. Санпропускник, печки-голландки, трудные поиски шапки нужного размера… Отслужил два года токарем в авиаполку под Тулой. Не без испытаний. Например, пришлось в критически сжатые сроки восстанавливать самолет после небольшой аварии, прикрывать явную оплошность нерадивого замполита. По 18 часов трудились, но сдали даже на два дня раньше срока.

После изрядно надоевших казарм и общаг наслаждался тем, что семья переехала в Украину, в Черкассы, после выхода отца на пенсию. Здесь, уже на гражданке, Леонид устроился на завод, продолжал учебу в институте. Вместе с другом выиграли конкурс на оптимальное решение сложной экономической проблемы на предприятии. За рационализаторское предложение начальство сулило крупную премию, уже совсем реальной виделась покупка тогдашнего хита — автомобиля «Москвич».

Но премию по советскому обыкновению урезали. Да и добиваться заслуженной награды остался только коллега, ведь Фадеева снова вызвал военкомат. Отправили служить в Германию. Как всегда, нашел положительный момент: появилась новая возможность поработать с авиатехникой. Только поразило, что суперавиация имела примитивную инфраструктуру обслуживания. Появился повод вмешаться — Фадеев предложил усовершенствования, чтобы регламентные работ на самолетах проходили эффективнее, удобнее для мастеров.

Главный инженер, бывалый подполковник, стал обращаться к 25-летнему Фадееву на ВЫ и по имени отчеству. «А у меня в привычку вошло учиться. Да так, что остановиться уже не мог. Мои документы приняли в Казанский авиационный институт. Пришлось совмещать учебу со службой в Германии», — рассказывает Фадеев о трудном получении квалификации конструктора авиационных двигателей и об особом испытании на прочность.

Самодисциплина

«Я строго расписал себе жесткий режим: 8 часов работы, 4 часа учебы. Ежедневно. Контрольные делал с запасом. Очень зависел от сроков получения визы для поездок на сессии. А за любую погрешность, опоздание из института легко могли отчислить. Порой экзамены сдавал досрочно, каждый день, чтобы успеть вернуться в часть. Появилось ощущение, что я сам себя учил. И в этом был настоящий кайф!».

Держать себя в тонусе помогали тренировки, спорт, которым Фадеев занимается всю жизнь. Особенно любил многоборье и стал кандидатом в мастера спорта. Благодаря спорту и жену нашел. Ее, медика, встретил в больнице, куда попал, потянув связки на очередных соревнованиях. Вместе вырастили двух дочерей, а теперь и внуков нянчат.

На последних курсах преподаватели, проникшиеся уважением к студенту-практику, пользовались случаем и расспрашивали Фадеева: как там в полках на самом деле? Дипломный проект защищал на конкретном изобретении при руководстве авторитетных ученых.

После армии был начальником лаборатории, понравилось не только экспериментировать, но и организовывать людей для исследовательской работы. Служил военным представителем конструкторского бюро исследовательского моторного завода в Калуге. Получил офицерское звание. Но когда пришла очередная повестка из военкомата, решил, что это просто нелепость! Ведь уже оттрубил три года солдатом и три года в Германии. На кону были интереснейшая работа с ведущими научными авторитетами, собственные исследования. Военком доходчивым матом напомнил о долге офицера, но дал двухнедельную отсрочку на окончание экспериментов. Не помогли даже ходатайства научных авторитетов. Фадеева забрили в далекий авиаполк в российской глубинке.

Кто-то бы опустил руки, но не он. Использовал свободное время для подготовки кандидатской диссертации. Штудировал языки, классику философии, до которой у инженера-практика раньше не доходили руки. Регулируя двигатели у себя на службе, обнаружил определенные зависимости, внес изменения, проанализировал, построил графики. Своими наблюдениями поделился в статье для журнала «Авиация и космонавтика». Статья попала на военную кафедру в Уфимском авиационного институте, куда пригласили потом на работу. «Повезло с профессионалами, которые горели наукой. Они-то и посоветовали рискнуть и попробовать поступить в адъюнктуру Военно-воздушной академии им. Жуковского».

В советской армии, кроме Фадеева, не было ни одного офицера, который претендовал бы на адъюнктуру, имея нулевое военное образование, даже без институтской военной кафедры. И понятно, уже не будет. Фадеев же ее успешно окончил, получил ученую степень кандидата технических наук и звание доцента.

Начинать никогда не поздно

Харьков, где Леонид Васильевич потом заведовал кафедрой конструирования авиационных двигателей в инженерно-авиационном училище, давно стал для него родным городом. За педагогическую работу взялся глубоко и основательно. Но результат разочаровал: он, опытный инженер и уже полковник, выкладывался на полную, все внимательно слушали, но потом на экзаменах отвечали слабенько. Суть точной науки усваивали только процентов 10 самых старательных. Для будущих инженеров это чревато.

«Ищи ответы в себе», — сказал Фадеев и снова пошел учиться. Отыскал лучшего на то время авторитета в современных методиках преподавания — учителя-новатора Виктора Шаталова — и напросился к нему на цикл подготовки. «Я ему поверил, — вспоминает он. — Жадно слушал, наблюдал, ходил на занятия Шаталова в школе, каждый день ложился в два часа ночи. Понял суть его методики опорных сигналов и стал применять на своих занятиях, полностью поменяв процесс обучения. И тогда все изменилось. Я увидел интерес и понимание в глазах студентов, получил желаемый результат от них на экзаменах».

Неудивительно, что и сейчас после любого выступления Леонида Фадеева сразу же находится множество единомышленников. Его запоминают, с ним стремятся продолжить общение. Говорит он тихо и завораживающе. И никогда не пишет готовых текстов.

«Вдруг судьба, абсолютно непонятно как, прислала ко мне на кафедру человека со странной для меня просьбой — спасать отечественную селекцию подсолнечника. Мне предложили совсем новый вариант моих действий в совершенно новой среде».

Впрочем, так ли уж случайно пришли за помощью именно к Фадееву? Осмелимся предположить, что нет. Ведь он уже был авторитетным специалистом, узнаваемым педагогом и активничал в общественной жизни, входил в группу Харьковских демократов времен перестройки. Можно увидеть его фотографии с Александром Яковлевым, Борисом Ельциным, Михаилом Горбачевым.

Естественно было обратиться к такому влиятельному человеку за помощью. В свою очередь, это круто поменяло и его собственную жизнь. Шел 1995 год. Ему было 55, и можно было преспокойно подумывать о заслуженной полковничьей пенсии. «От спокойной жизни у меня дискомфорт, — смеется Леонид Васильевич. — Голова перестает работать. В нее нужно нечто подбросить, чтобы что-то мешало. А иначе шестеренки не крутятся. Почивать на приусадебном участке — не для меня. Я там деревья посадил и забросил». Ни с кем не советовался. Ушел с кафедры и из армии. Пришел в аграрку.

Семенам понадобился физик и конструктор

Начать историю с нуля Фадеева подтолкнули увлеченные профессионалы, в частности, селекционеры А. Гуменюк и В. Кириченко. И он увлекся. Да так, что стал соавтором нового сорта подсолнечника с говорящим названием — Ранок. Для него это был символ начала новой жизни. Процесс изучал, как всегда, до мельчайших деталей и глубоко. В результате удалось получить первую солидную партию суперэлиты с ценой 50 тыс./т. «Ночь не спал от осознания того, что становлюсь миллионером и такими же успешными сделаю агропроизводителей-партнеров».

Купили лучшую машину для очистки, которую все советовали: классная, новенькая, краской пахнет. И вдруг на выходе поняли, что семена получаются поврежденными. Размножь такие — и превратишься в нищего. Доочистку провели практически вручную. Посчитали: потери превысили стоимость машины.

Тогда Фадеев снова включил в себе физика, механика и конструктора с многолетним опытом. Расчеты и исследования собственного оптимального оборудования, которое помогло бы семенам осторожно, качественно пройти очистку и калибровку на максимальное количество фракций, заняли годы. Чтобы селянин смог по максимуму использовать все их потенциальные возможности и получал хорошую прибыль.

«Теперь я даю людям инструмент, благодаря которому можно повысить эффективность использования земли, не снижая ее естественного плодородия. Показываю, какие семена природа сделала сильнее других, как именно выделить их из общего объема», — объясняет Фадеев.

Щадящая пофракционная система Фадеева

За более чем 20 лет он разработал и запатентовал множество новых узлов и механизмов, технологии, которые помогают беречь, а не травмировать посевной материал и отбирать для высева самые сильные семена. Результаты получал ошеломляющие. Например, на пневмовибростоле с решетами собственной конструкции зафиксировал повышение производительности в два раза. Сейчас этот показатель уже превзойден.

Харьковское предприятие Леонида Фадеева производит машины, постепенно добавляя все новые звенья для завершения технологии. Одна из последних машин — аспиратор, позволяющий в темпе уборки любого зерна удалять все примеси, не травмируя семена, в больших объемах, от 30 до 100 т. Предпосевную технологию замкнул двухкомпонентным протравливателем, ведь современная подготовка семян требует различных микробных препаратов, поэтому соединять их недопустимо.

Пока многие высокомерно кивали на кажущиеся кустарными системы Фадеева, он терпеливо, на живых примерах показывал превосходство семян, прошедших именно его обработку. Теперь его установки работают как у небольших фермеров да крепеньких середнячков, так и в крупных хозяйствах. Кстати, в том числе там, где дорабатывают семена мировых брендов.

Особенно гордится автор, что его технологию внедряют инновационные хозяйства, переходящие на органическое земледелие, даже холдинги с десятками тысяч гектар. Оборудование Фадеева заказывают и зарубежные партнеры.

После знакомства с выводами Фадеева многие расстраивались: не избавляться же от уже приобретенного модного и дорогущего импортного оборудования. «И не надо», — ответил предприимчивый изобретатель и предложил компромисс: в готовом комплексе для начала заменить лишь отдельные секции, например, ставить инновационные решета Фадеева. Так дешевле, но желаемый эффект достигается.

«Пока я это новое для нас направление, поэтому с клиентов, которые решились его опробовать, не брал денег, пока они не убедились в эффективности нашего внедрения, — рассказывает Леонид Фадеев. — Счет за замену штатных сит на импортных машинах выписываю, а оплачивают нам работу уже после того, как получат конкретный результат. И мы не проигрываем».

«Сегодня щадящая пофракционная технология производства семян не имеет ни географических, ни временных ограничений для внедрения. ХХІ век пойдет именно по этому пути. Другого выхода нет», — уверен Леонид Фадеев.

Мыслить масштабно

Семена, получаемые благодаря технологии Фадеева, по нескольким категориям превышают существующие мировые стандарты. Так зачем лишний раз напрягаться, если нормы рынка этого пока не требуют? Логично было бы остановиться и подождать принятия новых стандартов. Но их и не будет, пока новая технология не распространится шире. Казалось бы, замкнутый круг. Но не для инноваторов: «У человека должна быть цель, которая выходит за пределы его жизни. Глобальная. Правильнее даже, чтобы ее подхватывали его дети и внуки. Уверен, что щадящая технология будет развиваться, е подхватят более мощные фирмы. А я даю им инструмент для реализации», — говорит Фадеев.

ЛЕОНИД ФАДЕЕВ, ОТ ПЕРВОГО ЛИЦА:

 О бизнесе

1. Бизнес должен приносить радость. Я им горжусь. Мне легко об этом говорить, потому что вижу востребованность того, что предлагаю. Я сам сделал нечто новое.

2. Бизнес ежедневно должен ставить перед собой новую задачу. Она может быть разная: конструкторская, организационная, маркетинговая. Задача будет продвигать весь проект: голова постоянно работает, изменения постоянно вносятся. 

3. Цель бизнеса — деньги. Без этого не будет ничего остального. Но если деньги идут впереди, дела не будет. Делай дело — деньги появятся.

О финансах и зарплате

Финансы имеют огромное значение. Считаю себя достаточно обеспеченным для того, чтобы не ограничивать возможности самореализации. Отношение к деньгам — важный момент, индикатор, который показывает, где в человеке человеческое переходит в животное.

Часть моей команды получает, кроме зарплаты, еще и бонусную составляющую от эффективности нашей работы. Их задача — организовывать процесс и корректировать уже созданное, продумывать перспективы.

Следующий уровень — исполнители. Среди рабочих нашего предприятия больше половины с высшим образованием. У меня есть дополнительный директорский фонд, мои личные деньги, которые я выделяю для поощрения работы, стараний, когда вижу желание творчества сверх обязательных функциональных обязанностей. Работники не только безукоризненны как исполнители, но еще приходят и предлагают что-то новое. Сейчас на предприятии трое таких рабочих с ежемесячной поощрительной суммой от меня лично. Среди них уже вижу, по крайней мере, одного, которому обеспечу лифт, рост вверх, вплоть до роли соучредителя в еще одной фирме.

Вообще вопрос соучреждения — это шанс людям в команде укрепить себя на уровне абсолютного доверия, он позволяет почувствовать себя собственниками.

Средний возраст сотрудников — до 35 лет. Все получают почасовую оплату. Время — категория, которую можно регламентировать. Уйти среди рабочего дня может каждый, но знает, что за это время ничего не получит. А вот сверхурочная работа добавляет коэффициент в оплате. Действует строгий учет в зависимости от квалификации. Обязательно учитывается инфляция. Сложение коэффициентов дает повышение зарплаты.

Последние три года годовой оборот предприятия удваивается. Положительное развитие обеспечивает то, что мы предлагаем продукцию, имеющую конкурентное преимущество. Тогда и кризис не так заметен.

Об умении раскрутить продукт

Мое харьковское предприятие «Спецэлеватормельмаш» постепенно начало выходить за пределы малого предприятия. А я пока что считаю именно эту форму оптимальной. Поэтому открыл еще одну фирму — «ФадеевАгро», в которой ставка делается на рекламную деятельность, раскрутку нашей продукции.

Современные исследования доказывают, что в системе бизнес-успеха хорошая идея составляет 5-10%, организация производства на базе конкурентоспособной идеи дает 15-20%. А вот еще 70-80% приносит грамотная раскрутка на рынке этого предложения. Можно морализаторствовать по поводу того, что упаковка дороже содержимого, но приходится принять это как данность и научиться играть новыми картами, иначе обыграют конкуренты посовременнее. Я пока не освоил все нюансы новой игры, но это задача, над которой работаю. И именно под нее беру в соучредители новых молодых инициативных людей.

О рабочем графике

На работу беру людей без какой-либо селекции, всех, кто приходит. Начинали с 6 работников, теперь их больше 30. При этом случайных за последние годы было только несколько: кто-то уехал на шабашку, кто-то подался в бармены. Назад не берем принципиально.

Не делаю замечаний по дисциплине. Никто не опаздывает ни на минуту, хотя строгого контроля нет. Рабочий день с 7:30 до 16:00, так захотело большинство. Ни разу не видел ни одного лентяя. Если хочу поднять себе настроение, иду в цех, на производство, лечусь.

Никогда не отклоняю ни одного заявления на отпуск, несмотря на производственную загруженность. Потому что понимаю, что отпуск всегда связан с семьей, детьми. Наши сотрудники дружат семьями.

Об опасности

Опасно совершенствовать машины, которые находятся в тупиковом направлении. Тогда создатель машины попадает в плен собственного неверного решения. Я рад, что вовремя убедился: создать универсальную машину по очистке семян, которая отвечала бы абсолютно всем задачам, в принципе, невозможно. Универсальность в этом случае никогда не ответит на все проблемы в зерноочистке.

Когда я оказался в этом тупике, осознал необходимость создания модулей, из которых могу складывать любую машину в зависимости от функциональных задач. Модуль должен иметь глубокую регулировку, чтобы на любой культуре легко мог решить задачу каждого отдельного хозяина.

Такой подход открыл совсем новые горизонты и в вариантах использования на разных культурах, и в простоте эксплуатации. Главное — мы ориентируемся на очень точное исполнение задач, на конечный результат.

Машины будущего обязательно будут иметь глубокую регулировку, чтобы работать в строго эффективных режимах для экономии денег, повышения производительности, эффективности. Оптимальный режим работы машины — обязательная составляющая ее эксплуатации. 

О разных поколениях

100 лет назад каждое поколение говорило следующему: делай, как я. Сегодня создан новый информационный объем. И в нем молодые специалисты продвинулись существенно дальше предыдущих. Например, на айтишников я смотрю как на людей из другого мира. Они говорят на своем языке, и я не могу вмешаться. Но именно они определяют движение прогресса. Эта новая составляющая угнетающе действует на то поколение, которое основную часть жизни уже прожило, добавляет им психологический дискомфорт невостребованности в новом времени.

Но если у тебя есть глобальная миссия, к которой ты идешь, то передовых айтишников нужно подключить к ней. Они своим потенциалом помогут движению к цели, к которой идешь ты, идеолог этой цели. В этом востребованность моя и моего поколения.

Важны промежуточные победы, от ступеньки к ступеньке. Уверенность к движению дает победа в прошлых этапах. Таким образом снимаешь с себя страх риска, знаешь, что у тебя получится, потому что раньше получалось. Вспоминаешь любой успех.

Об ошибках

Ошибка — естественный этап любого прогресса. У меня тоже было много ошибок и поражений. Неудачи тоже были. И это нормально. Они должны быть.

Любой успех — исправленная ошибка. Это принцип жизни, ступенька вперед, дающая эмоциональный всплеск. Не может быть по-другому.

В дороге наверх необходимо промежуточное осмысление. Иначе можно попасть в плен ошибочного выбора концепции и пытаться улучшать свою же ошибку. Это плен собственных неправильных пониманий. Нужно стараться выйти из него.

О свободе

Короткое слово Я — основная составляющая свободы: Я действую, Я решаю, Я отвечаю, персонально, за все. Цель свободы — полная реализация потенциала, который есть в конкретном человеке. Человек сегодня по природе наделен способностью быть свободным, все равно, в какой области или сфере.

Ты создаешь объем жизни, в котором возможно полностью реализовать то, что ты можешь. Понятно, направление этой реализации должно быть востребованно. Иначе кому нужна реализация в пустоту?

Счастье — короткий этап ликования от достигнутой цели. Чем труднее была дорога, тем упоительнее счастье. В этом смысл жизни — в движении.

О новых продвинутых

В сегодняшних бизнес-продвинутых людях вижу меньше примитивизма. Раньше они выпячивали малиновые пиджаки, потом демонстрировали цепи в палец. Теперь все чаще бизнес отсеивает именно тех, кто материального благосостояния добивается интеллектом. Очень чувствую это по своим сегодняшним партнерам.

О диктаторах

Я всегда пытался сбежать от диктаторов. С ними бороться бесполезно. Когда есть диктатор, возле него образуется круг, который без ведома самого диктатора решает, кого нужно съесть. Всех неугодных подхалимы съедают самостоятельно.

О переговорах

Между двумя переговорщиками всегда должны образоваться два плюса, обоюдная выгода. Только тогда результат надежен, сохранится надолго и будет иметь перспективу.

Доминантой в отношениях между людьми все увереннее становится доверие.

О семье

Новое время меняет и понимание роли семьи. Мое глубокое убеждение: современная семья должна формировать людей с конкурентными преимуществами. Конкурентоспособность вышла на межличностный уровень.

На первое место выступает такое понятие, как профессионализм. Рынок отбирает профессионалов. Чтобы быть востребованным, нужно иметь соответствующий уровень профессионализма, иначе проиграешь. Все остальное подчинено этому приоритету. Воспитать важно на личном примере. Еще лучше, если можешь передать свое дело. А уж совсем чудесно, если можешь оставить свое имя. Тогда уже закрепляешь социальное признание самого себя. Оно может быть унаследовано.

Об имени

В советской традиции не было принято упоминать в изобретениях, патентах имена конкретных авторов. Система этому сопротивлялась. Изобретения приписывались коллективам из 15 фамилий, целым институтам. В мире же принято оставлять истории свое имя. Как Джон Дир, как Ксерокс. А ведь все очень логично: МЫ — это непонятно кто, а Я — понятно.  МЫ никогда не покраснеет, а Я за все отвечает. В бизнесе важнее Я.

Имя — это уже цивилизованный бизнес. Идея никогда не может принадлежать коллективу. Она может принадлежать одному человеку. Она фиксируется в одной голове. У меня есть мысль — это только мое достояние. Если озвучил ее команде, то тогда уже отвечаю за все и являюсь двигателем к цели, которую озвучил. Реализация — это уже дело команды.

О движении

Если будем делать сегодня, как вчера, то завтра мы отстанем и будем жить хуже. Это основа. Поэтому каждый день нужно делать что-то новое, шаг вперед. Иначе старое перетащим из прошлого в настоящее.

О будущем

Моим девизом можно назвать слова из последней речи Уинстона Черчилля. Его, уже очень старого, пригласили выступить в университете родного города при огромном скоплении народа. И он сказал самое значимое, в чем сконцентрировалась мудрость всей его долгой жизни: «Никогда, никогда, никогда, никогда не сдавайтесь». Этого вполне хватило, чтобы войти в историю.

Ирина Садовая, AgroPortal.ua